В учебной программе «Музыка» для 1 класса («Школа России») присутствует урок «Хоровод муз», который предполагает знакомство с хороводными песнями. На память сразу пришла знакомая всем «Во поле береза стояла». Знаю эту песню с детского сада. «Во поле береза стояла. Во поле кудрявая стояла» - хорошо, замечательно! Но уже со второй строфы возникало недоумение: «Некому березу заломати…» Зачем? Какая необходимость ее ломать? Растет, и пусть себе растет, радует глаз. Дальше - хуже: «Я пойду, пойду, погуляю. Белую березу заломаю». Уже тогда, припоминаю, меня взволновал вопрос: «Неужели не жалко губить березу?» Мне дома всегда внушали, что деревья – это живые существа, что им больно даже тогда, когда ломают их ветки и сучья. Волновало тогда и другое: «Как можно спокойно про это петь и улыбаться?». В душе поселились недоумение и беспокойство. Вопросы так и остались открытыми… И вот я вновь возвращаюсь к ним.
Береза… Нет дерева милее и роднее сердцу. Высокая, стройная, кудрявая, белоствольная, любимая... Воспета в поэзии и в прозе, в музыке и живописи. А сколько пословиц, поговорок, загадок про нее! Как всеобщая любовь и почитание сочетаются с безжалостным «заломаю»?
«Во поле береза стояла»
Русская народная песня
Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла.
Люли-люли, стояла,
Люли-люли, стояла.
Срежу я с березы три пруточка,
Сделаю из них я три гудочка.
Люли-люли, три гудочка,
Люли-люли, три гудочка.
Некому березу заломати,
Некому кудряву заломати.
Люли-люли, заломати,
Люли-люли, заломати.
А четвертую балалайку,
А четвертую балалайку.
Люли-люли, балалайку,
Люли-люли, балалайку.
Я пойду, пойду погуляю,
Белую березу заломаю.
Люли-люли, заломаю,
Люли-люли, заломаю.
Стану в балалайку я играти,
А ребята станут подпевати.
Люли-люли, подпевати,
Люли-люли, подпевати.
По словарю, слово «заломаю» означает «сгибая, обломить», но устойчивое выражение «заломать березу» имеет несколько иное значение. Оно пришло от старинного русского обряда, который происходил накануне Троицы, в четверг. Этот день имеет свое название - Семик, или «Зелёные Святки». Девушки выбирали гибкое деревце, ветви которого сплетали в косу и пригибали к земле, закрепляя колышком, чтобы береза отдавала свою силу травам, надевали на его верхушку венок, из веток и травы делали чучело кукушки, и оно тоже навешивалось на берёзку. Иногда брали верхушки двух рядом стоящих деревьев и связывали между собой. Получалась своеобразная арка, под которой кумились. Потом заводили хоровод вокруг березы.
«Кумились» значит троекратно целовались через венок и обменивались крестами, подарками, т.е. становились друг для друга ближайшими родственницами. Эти действия сопровождались присказкой: «Покумимся, кума, покумимся, чтобы нам с тобой не браниться, а вечно дружиться». Теперь обида или ссора между ними являлась страшным грехом.
В разных регионах нашей страны обрядовые действия сильно отличались. Возможно, «заламывание» связано и с другим обрядом, когда берёзу заламывали с песнями, а затем топили в реке или раскидывали её куски по полю. Считалось, что таким образом вся энергия молодого дерева отдаётся земле для плодородия.
Еще одно важное действо этого дня - девичьи гадания (как и на зимние Святки). Девушки совершали обряд «завивания»: березу украшали лентами и плели на ней венки, чтобы погадать на свою дальнейшую судьбу.
В воскресенье, на Троицу, венки расплетали. Наступал обряд «развивания». По венку судили о дальнейшей своей женской судьбе. Если венок развился, расплёлся – это очень плохой знак. Если он завял или совсем засох, то это к крупной перемене в жизни: либо к свадьбе, либо к смерти. А если венок остался зеленым – то замужество пока не предвидится. Те, у которых венок не завял, принимались развевать его не спеша, расправлять каждую ветку и петь при этом веселую песню. Если же венок пожух, то отходили в сторону, пели печальную песню, переходящую в плач.
Троица знаменует завершение весны и начало лета: «Придет Троица – луг травой покроется». Этот христианский праздник сохранил в себе языческое поклонение березе: «Троица без берёзы, как Рождество без ёлки». Берёза для крестьянина была благословенным даром: она давала дрова, лапти, бересту для письма и посуды, дарила лечебные берёзовые почки - бруньки и берёзовый сок, веники для бани, дёготь, смолу и пр. Неудивительно, что она стала символом и главным действующим лицом праздника. В некоторых источниках упоминают, что где-то целовались не с подружками, а с берёзой. Берёзу наряжали в женские наряды, вешали бусы. Берёзовыми ветками украшали дома, обязательно - красный угол с иконами. Считалось, что это может уберечь дом от грозы и молнии. Берёзовые обереги вешали и в хлев для скота. Берёзовыми ветками и даже целыми срубленными деревцами украшали церкви и улицы. Иногда «высаживали» на деревне целые аллеи. Праздник предусматривал разные гуляния, игры, переодевания.
В Троицу девушки плели берёзовые венки. Носили их на голове, на шее или на запястьях рук. Носили и в понедельник, в Духов День. Считалось, что в этот день благодать сходит не только на берёзу, что все травы будут самыми целительными и полезными. Потому на Руси после Троицы наступал период заготовки берёзовых веников. В это время в листьях и ветвях содержится максимальное количество эфирных масел. Если опоздать с нарезкой, то листья становятся жесткими, при замачивании с такого веника листья быстро облетают.
Конечно, в старину березу не рубили бездумно. Существовали определенные правила. Весной березу трогать было нельзя. А на Троицу вырубка молодых деревьев была профилактическим мероприятием против загущения. Ведь на самом деле береза считается деревом-сорняком. Она неприхотлива, морозоустойчива, выживает и размножается в самых суровых условиях, приживается на любой почве. Семена березы сохраняются в течение длительного времени. Известно, что корни березы забирают много воды, осушают грунт, не оставляя влаги другим растениям, блокируют их рост. Поэтому вырубка молодняка березы на полях помогала сохранить урожай.
Итак, наша героиня хочет срезать три пруточка и сделать из них три гудочка. Что такое «гудочки»? Название «гудок» (от «гудеть») наталкивает на мысль о музыкальном инструменте, тем более что дальше речь идет про балалайку. Представляется инструмент духовой типа свистка или дудочки. Действительно, речь идет о музыкальном инструменте, но… На самом деле «гудок» - старинный русский струнный смычковый инструмент, известный еще со времен Киевской Руси. В старину звучание струн называли гудением или гудьбой. На гудке играли коротким смычком, изогнутым в форме лука. Гудок охотно использовали простые люди и профессиональные музыканты — скоморохи; в XVII— XVIII вв. он нередко звучал на придворных балах в Петербурге. К сожалению, в конце XIX века полностью вышел из употребления – его заменила скрипка. Как свидетельствуют археологические экземпляры гудков, первоначально корпус инструмента выдалбливался из цельного куска дерева и имел небольшие размеры, всего 20-30 см.
В сказке «Дивный гудочек» Б. Шергин точно описывает древнерусский гудок: «Видит Вавило рябинку, высек тесинку, сделал гудок с погудалом. Не успел погудальце на гудок наложить, запел из гудочка голосок жалобно, печально», «выговаривая человеческим языком». Удивились скоморохи чуду дивному, «а Вавило-скоморох говорит: «В этом гудке велика сила и угодье».
Известно, что гудошники выступали соло и в ансамблях (нередко с гуслями), включающих инструменты разных размеров, трех регистров и, соответственно, разного звучания: это гудочек (сопрано), гудок (альт) и гудище (бас). То есть было три вида гудка. Этим можно объяснить число три в песне: нужно сделать три разных гудочка.
Интересно, что, по словарю Брокгауза и Эфрона, в Астраханской губернии России гудком называли и духовой инструмент - камышовую дудку, свирель. Такой вариант представляется более подходящим. Может быть, наша песня родилась там?
___________________________
Представленный текст не полон, дан в сокращении. Более того, последняя строфа представляется результатом народного творчества последних лет для исполнения детьми в детском саду. На самом деле песня о березе длинная, как обычно и все народные песни, тем более хороводные, и отнюдь не детской тематики.
Существует несколько вариантов песни. Обычно везде повторяются строфы, включая текст про балалайку, а дальше идут расхождения.
Вариант 1. Мы узнаем, что у героини есть нелюбимый муж, гораздо старше ее, который в данный момент спит пьяным сном. Игрой на балалайке женщина хочет разбудить мужа («Встань ты, мой старый, проснися, Борода седая, пробудися!») и делает это в довольно грубой форме: «Вот тебе помои, умойся! Вот тебе рогожка, утрися! Вот тебе лопата, помолися. Вот тебе лапотки, обуйся. Вот тебе шубенка, оденься. Вот тебе камень, подавися!». Понятно, что совсем юная девушка, только вступившая в брак, таких слов себе позволить не могла в силу минимум двух причин. Во-первых, по причине своего воспитания. Тогда дети еще уважали родителей и подчинялись им – нередко выходили замуж и женились по их воле, полагаясь на народное «стерпится – слюбится», и жена слушалась мужа. Во-вторых, если бы молодая жена так сказала, муж, попросту говоря, побил бы ее. То есть перед нами женщина со «стажем» брака, которая уже не боится мужа и многое себе позволяет. Вечно пьяный муж – плохой хозяин, поэтому «некому березу заломати» - очистить пашню. Вероятно, у женщины уже есть дети, скорее всего, их трое, для них-то она и хочет сделать «три гудочка».
Во втором варианте песни, где нет слов про балалайку, женщина, наоборот, просит гудочки (шумных детишек?) не гудеть, чтобы те не разбудили мужа-отца. Жить с нелюбимым очень тяжело. По логике, песня тогда должна быть грустной. Но особой грусти и печали в песне нет. Почему? Потому что у нашей героини есть милый сердцу, с которым они «глазами сговорились», «сердцами подарились». Сговорились не словами, а глазами, вероятно, во время службы в храме, где нет возможности замужней женщине с кем-либо говорить.
В третьем варианте девушка / замужняя женщина игрой на балалайке хочет разбудить милого («Ты, душа моя, пробудися», «Вот тебе водица, умойся, Вот те полотенце, утрися», «Вот тебе башмачки, обуйся, Вот тебе кафтанчик, оденься») и вызвать на свидание. Это нейтральный вариант, где не понятно, замужем женщина или нет.
Возможен и четвертый вариант, соединяющий первый (про постылого мужа) и третий (про любимого), самый длинный. В этом варианте героиня играет на балалайке, не боясь разбудить мужа и вызвать его гнев и приглашая милого на свидание. Скорее всего, он и был текстом начальным, который трансформировался в зависимости от ситуации и настроения исполнителя.
__________________________
Со временем обычаи и русские хороводные песни, в том числе «Во поле береза стояла», стали забываться… Возрождение песни пришлось на начало XIX века благодаря русскому поэту, ученому-филологу татарского происхождения Николаю Мисаиловичу Ибрагимову (1778-1818). Бытует мнение, что именно Н.М. Ибрагимов является автором песни «Во поле береза стояла». Так, в городе Казани, напротив завода «Электроприбор», есть небольшой парк. На этом месте когда-то была березовая роща, в которой любил гулять поэт. В память о нем членами казанского общества любителей словесности «19 октября» здесь был сооружен необыкновенный живой памятник. На невысоком пьедестале высажена стройная белоствольная березка, а у его подножия установлена мемориальная табличка, надпись на которой гласит: «Эта березка посажена в память о Николае Мисаиловиче Ибрагимове, авторе песни, ставшей народной». Да, Николай Мисаилович является автором песни о березке, но совсем другой, написанной на основе народной.
В то время многие любители поэзии увлекались тем, что чужие понравившиеся стихи дописывали, переделывая на свой лад, вкладывая свои мысли. Так было и в творчестве Н. Ибрагимова. В конце XIX века, в 1790 году, была издана книга собирателя русских песен Николая Львова-Прача, которую с огромным интересом он прочитал. Стихотворение о кудрявой березке особенно понравилось поэту. Оно настолько увлекло его, что он написал свое стихотворение про березку, продолжая тему неравного брака.
Литература была самым большим увлечением Николая. Уже с детских лет он сочинял стихи. Николай получил хорошее образование: окончил гимназию при Московском университете, а затем и сам университет. Потом он переехал в Казань, где стал преподавать в гимназии. Н.М. Ибрагимов участвовал в открытии императорского Казанского университета (1804 г.), ставшего вторым университетом в России после Московского. В нем он получил должность адъюнкт-профессора, преподавал русскую словесность. Им было написано исследование «О синонимах», изданы труды «Славянская грамматика» и «Русская грамматика». У Н.М. Ибрагимова учились русскому языку будущий великий математик Николай Лобачевский, писатель Сергей Аксаков. Николай Михайлович, так на русский манер называли его студенты, много переводил с немецкого языка, с латыни и древнегреческого, издал книжку своих произведений, печатался в популярных журналах.
В 1806 году при Казанском университете открылось «Общество любителей отечественной словесности», председателем которого был избран Н.М. Ибрагимов. Собрания общества имели домашний характер, собравшиеся обсуждали образцы российской словесности, устраивали критические разборы пьес, стихов и других произведений. Очевидно, что на одном из таких собраний широкому кругу слушателей были представлены новое стихотворение «Во поле березонька стояла» и его фольклорный источник. Важно то, что позднее было принято решение об издании трудов Общества. По поручению министра народного просвещения из университетского хозяйства были выделены необходимые средства. Большая заслуга Н.М. Ибрагимова в том, что он, являясь истинным ценителем народного творчества, опубликовал и тем самым сохранил для современников и потомков народную песню.
Стихотворение Н.М. Ибрагимова более «мягкое», без резких и грубых слов, хотя ситуация обрисована, может быть, даже более трагичная: молодую девушку разлучают с милым, «душой богатым и благородным», и обручают с «постылым», который «не умом взял, не приятством», а родовитостью и богатством. Девушка надеется насладиться свиданием с милым и освободиться «от докук нелюба». (Интересно, что слово «докучать» (надоедать, досаждать чем-либо) еще функционирует в русском языке, а «докука» - 1. просьба, часто навязчивая, надоедливая, 2. забота и беспокойство - устарело.) И даже «березонька», в отличие от народной песни, здесь стоит в «чистом» поле и совсем не равнодушна к происходящему. Не береза, даже не березка, а березонька (с уменьшительно-ласкательным суффиксом), возможно, свидетельница долгожданных свиданий с милым, посвященная во все тайны, как любимая сестрица или верная подружка, «кудрява бушевала». В этом стихотворении нет речи про то, чтобы «березу заломати», и отсутствует «музыкальная» тема. Главный акцент – сердечные переживания героини, тема неравного брака, который приносит всем столько страданий.
«Во поле березонька стояла»
1825 г.
Слова Н. Ибрагимова
Во поле березонька стояла,
Во поле березонька стояла,
Люли, люли стояла,
Люли, люли стояла,
В чистом кудрява бушевала,
В тереме девица горевала;
Девицу с милым разлучают,
Девицу с постылым обручают.
Нелюб не умом взял, не приятством –
Взял большой роднею и богатством.
Милый беспоместен, беспороден,
Он душой богат и благороден.
Не в мешках любовь, не в родословных –
В жертвах добровольных безусловных.
С милым мы глазами сговорились,
С милым мы сердцами подарились;
Скоро ли, ах, милый! Не дождуся,
Я с тобой свиданьем наслаждуся,
От докук нелюба свобожуся?
Люли, люли, свобожуся?
Люли, люли, свобожуся?
«Русская песня»
1815 г.
Слова Н. Ибрагимова
Вечерком красна девица
На прудок за стадом шла;
Черноброва, белолица
Так гуськов домой гнала:
«Тига, тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!
Не ищи меня, богатый, -
Ты не мил моей душе.
Что мне все твои палаты?
С милым рай и в шалаше!
Тига, тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!
Нас одних для нас довольно:
Все любовь нам заменит.
А сердечны слезы больно
Через золото ронить.
Тига, тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!»
Мы видим, что некоторые строки стихотворения Н.М. Ибрагимова встречаются во втором указанном варианте песни. Что первично, а что вторично? Конечно, сейчас это невозможно определить. Все же думается, что второй вариант – народное творчество, соединившее в себе часть хороводной песни и слова авторского текста. Авторский текст подчиняется важной для поэта теме, сконцентрирован на ней, все «лишнее» опущено, а существующий «второй вариант» лишен такой цельности, да и логики. Это смешение доказывает мастерство автора и актуальность, а потому и народность его текста и является красноречивым доказательством того, что старинная хороводная песня, меняясь, образуя новые варианты, и сегодня продолжает жить.
Популярной стала и «Русская песня» Н.М. Ибрагимова («Вечером красна девица…»). Народ положил ее на музыку, и песню пели как народную. Строка этого стихотворения «С милым рай и в шалаше» сразу стала пословицей. Никто и не подозревает, что у нее есть автор - Николай Ибрагимов. К сожалению, поэт рано ушел из жизни. Ему было всего сорок лет, когда он умер от чахотки.